alexxlabРусский Север из первых рук – Стиль – Коммерсантъ
Основатель российского люксового бренда Gourji, участник проекта «Сноб» и «человек мира», Дмитрий Гуржий, специально для «Коммерсантъ Стиль»,— о путешествии к поморам.
У меня была давняя мечта — очень хотелось попасть на настоящий Русский Север, тот, который уже совсем близко к Белому морю и полярному кругу. Мы с друзьями несколько лет назад объединились в неформальный клуб этнографов-любителей и каждое лето выезжаем куда-нибудь с экспедицией. На севере были уже дважды — ездили на Кенозеро, чтобы увидеть старообрядческие деревни и деревянное зодчество, потом смотрели русское барокко в Великом Устюге и Сольвычегодске. А этим летом отправились в Архангельскую область — к поморам, потомкам древних русских поселенцев, которые живут на этой территории с XII века. Наше путешествие заняло пять дней, маршрут включил Архангельск, реки Мезень и Пинегу, деревни Кимжу и Верколу и Артемиево-Веркольский монастырь.
Архангельск
От Москвы до Архангельска около 1000 км, меньше двух часов лету, и потратить эти два часа точно стоит.
До Петра I Архангельск был главным портом России, поэтому, когда говорят, что Ломоносов пришел из глухой деревни Холмогоры вместе с рыбным обозом, это не совсем правда — он шел из коммерческого центра России (к слову, до 1613 года Архангельск назывался Новохолмогорами, что, согласитесь, только подчеркивает значимость ломоносовских Холмогор) того времени, где процветала торговля, были богатейшие купцы, и шел он рядом не с одной телегой, а с огромным промышленным рыбным обозом, в каких бывало не менее сотни телег, все они везли рыбу в Москву и кормили центр страны.
В советское время город был сильно перестроен, от двух с лишним десятков церквей, украшавших набережную, сегодня в неизменном виде осталась лишь лютеранская церковь, где теперь располагается концертный зал Поморской филармонии со знаменитым органом. Из старинных построек восстановлены купеческое подворье и Гостиный двор — теперь там музей. Вообще, важных музейных точек в Архангельске несколько. Прежде всего это знаменитый на весь мир и самый большой по площади музей деревянного зодчества «Малые Корелы». Сюда привезли, предварительно разобрав, а затем снова собрав, дома, амбары, колокольни, часовни со всей Архангельской области. Изначально хотели даже поселить там людей, чтобы они жили и вели натуральное хозяйство, как в стародавние времена. Не случилось, но смотрительницы выглядят как деревенские бабушки, которые там как будто живут,— одеты в народные костюмы, все очень естественно. Можно погулять по экспозиции и тут же попить чай с вкуснейшими местными коврижками. Обязательны для посещения краеведческий музей и музей изобразительного искусства, где собраны деревянные резные иконы XVI-XVII веков знаменитой холмогорской резьбы — таких вы точно не увидите больше нигде.
Завершить короткое свидание с Архангельском стоит, наблюдая закат незабываемой красоты в устье Северной Двины.
Мезень
Мы через день улетели в Мезень — это маленький город и одноименная река на востоке области. Дорога заслуживает отдельного упоминания. В Архангельске два аэропорта: один принимает международные и междугородные рейсы, второй предназначен для малой авиации, из него вылетают чешские L-410 и АН по областным городкам и деревням. Воспользоваться малой авиацией нужно непременно — ради того, чтобы с высоты увидеть бесконечные реки-озера и весь потрясающий северный ландшафт.
Расположенная совсем близко от Белого моря, Мезень находится в пограничной зоне, улыбчивые пограничники спрашивают, куда и зачем вы едете, смотрят паспорта и отпускают с миром.
Городок встретил нас ярким солнцем, потом вдруг налетели тучи, но вскоре опять стало солнечно: на севере необычно все, и погода в том числе — очень уж переменчивая.
В Мезени, как практически во всех городах и деревнях Архангельской области, есть историко-краеведческий музей, безусловно заслуживающий отдельного визита. Местный «образовательный стандарт»: очень подробно представлены три темы. Все начинается с истории освоения края: как древние новгородцы устроили там жизнь, создали целую цивилизацию на берегах рек, впадающих в Белое море). На Севере, как известно, обошлись без крепостного права — там было полное самоуправление, отношения с центром поддерживались исключительно на уровне налогов, а морское сообщение с Норвегией и Швецией не прерывалось. В районе Архангельска и Северодвинска даже сложился свой язык, руссенорск: половина слов русские, половина — норвежские.
Потом идет купеческий период, вторая половина XIX века, когда край снов
Дома Русского Севера (46 фото)
В Вологодской области встречается особенный тип деревенских домов, который больше не встретишь в России. Главной отличительной чертой этих домов является суровость и монументальность. Сегодня мы отправимся в заброшенные деревни Русского Севера и узнаем, чем же их дома уникальны.
Основа — деревянный сруб — он хорош своей первозданной силой, естественной, природной красотой, простым ритмом могучих венцов. Попробуйте, прикройте их каким-либо причудливым узором, аккуратно распиленными досками, штукатуркой или краской — и сразу пропадет всё очарование. Именно отсутствие богатого внешнего убранства придаёт этим домам своеобразную уникальность.
Начну свой рассказ из северо-восточной части Вологодской области. Здесь, на берегу речки Нутренки, расположились две деревни Никольская и Большая со своими никольско-большими домами. По словам старожилы большинство домов были перевезены сюда из северной глубинки. И, действительно, в соседних деревнях нет таких огромных бревенчатых домов. В советские годы тут располагалось крупное хозяйство, был сельсовет, клуб, школа и прочее.
Первым встречает нас этот огромный двухэтажный дом с крупной светёлкой. При чём, это не один, как может показаться на первый взгляд, дом, а две избы — два самостоятельных бревенчатых сруба, плотно прижатых друг к другу и имеющих общую крышу.
Концы брёвен на углах прикрыты филенчатыми лопатками, украшенными накладной резьбой.
Следующие два дома по соседству не менее огромные и также имеют тип избы-двойни, под одной трёхскатной кровлей и светёлкой. Из внешнего убранства здесь лишь у одного дома накладная резьба на угловых лопатках. В этих домах ещё есть жизнь.
Далее виднеется опять же здоровенный двухэтажный дом с пристроенными позади сенями. На Севере отдельно от жилья ставили лишь амбары, бани да гумна, а хлева и повети были задней частью русского дома. Это позволяло крестьянину вести хозяйственные работы в ненастную погоду (частую для тамошних краёв) не выходя на улицу.
Это дом пятистенок с перерубом по центру. Из декора лишь то, что обшит и крыт тёсом.
Эта изба меньше по размерам, но всё равно крупнее домов Средней полосы. Как видно, дом стоит на подклете из 8-9 венцов, крыша крыта тёсом, как стены и светёлка. Совсем не декорирован (разве что карниз). Скорее всего, хозяева были не столь зажиточными.
Прям рядышком снова пример двойной избы, каждая из которых покосилась в свою сторону, что создаёт ощущения расползающегося дома. Точнее так и есть на самом деле. А вот светёлочка здесь, не в пример стенам, очень искусно и нарядно украшена резьбой.
Натыкаемся на застывший артефакт — трактор «Казахстан» годов так , наверное, 60-х.
Домов здесь очень много. Все охватить — уйдёт весь отчёт, а я собираюсь показать и другие места, поэтому ещё парочка кадров и отправимся в другие деревни.
«Здесь был Сельсовет»…
Россия — она такая.
Наш бэтмобильчик прям затерялся среди эдаких домин.
Покидаем деревню Большую (на картах), она же Никольская (на указателе). Следующей серией снимков я представлю немного домов полностью заброшенной деревни Ново, расположенной по другую сторону от Вологды — на Белозерской гряде, на берегу реки Тойца.
Дома более приземистые и не столь выразительные, как предыдущие. Но также же на подклете, пятистенки. Правда, светёлок здесь уже нет. Где-то чердачное окошко, а в доме, что ниже, больше смахивает на мансардное окно. Его даже декорировали.
Другой дом вытянутой формы со входом по середине через какое-то немыслимое высокое крыльцо.
Я не уделяю внимание внутреннему интерьеру домов по причине того, что его там нет.
Из интересных находок были лишь вот эти явно старинные кованые большущие сундуки.
И даже корзинки здесь плетённые ручной работы.
Последний житель обитал тут ещё в 1995 году. Продолжая движение по Белозерской гряде, покидаем и эту деревню.
А сейчас мы в деревне Ульянкино с её крайним ну очень колоритным домом. Отделка, правда, у дома нашего времени.
Видно, как много труда было вложено в оформление дома. Замок сбит, проходим внутрь.
На столе записка с просьбой не гробить дом.
С этого фасада прям лоджия наверху.
Недалеко на этом же участке другое творение рукастого хозяина — «охотничий» домик с теплицей и загончиком для зверушек.
Темнеет, но мы успеваем осмотреть ещё пару деревень с их северными домами. Это, по-моему, уже деревня Буброво.
Как обычно, передняя часть дома для жилья, вторая половина для домашних животных и запасов корма.
И в советские годы тут не пошикуешь, а сейчас и подавно. Вот и осталось, что бросать эти всё ещё крепкие дома.
Хоть и складно дома рублены, да как жить, когда дорог нет, транспорт ходит два раза в неделю и вся инфраструктура исчезла.
В этой деревне дома уже крыты шифером. Вроде и дом совсем простой, но что-то есть в этой простоте.
Ну и напоследок немного позитива — деревня Артюшино, где ещё не всё потеряно, хотя все тенденции к этому.
Странный и очень старый мега-домина в десять стен. То ли для рабочих, то ли… сам не знаю для кого.
Два представителя разных эпох и оба в забытье. А нового и нет ничего!
Недострой, кстати, очень глобальный. Здание для деревни колоссальных размеров. Интересно, что здесь должно было быть.
А это «Бубровская» школа с постаментом В.И. Ленина. Год основания школы 1878! В ней обучались два Героя Советского Союза: Малоземов Иван Прокопьевич (в 21 год, февраля 1942, ушёл на фронт, в марте 1943 погиб в Сталинграде) и Александр Михайлович Никандров (в 1941 направлен на Северный флот, где служил до изгнания гитлеровцев, затем участвовал в советско-японской войне 1945 года).
Удивительно хорошо благоустроенный и поддерживаемый в порядке «Парк Победы».
«До последнего вздоха они оставались Отчизне верны. Край Родной навсегда сохрани имена, не пришедших с войны».
Воинам Артюшинского сельсовета, отдавшим жизнь за Родину…
На этом наше зимнее путешествие по русским деревням Вологодчины подошло к концу.
Дома Русского Севера: deni_spiri — LiveJournal
Русский Север — так именуют и Вологодские земли. В этих краях есть особенный тип деревенских домов, который не встретишь в Центральной части России, а уж тем более южнее. Отличительная черта домов северорусского типа — их суровость и монументальность. Основа — деревянный сруб — он хорош своей первозданной силой, естественной, природной красотой, простым ритмом могучих венцов. Попробуйте, прикройте их каким-либо причудливым узором, аккуратно распиленными досками, штукатуркой или краской — и сразу пропадет всё очарование. Именно отсутствие богатого внешнего убранства придаёт этим домам своеобразную уникальность.
В этом отчёте я объединил сразу несколько деревень Белозерья и глубинки Сокольской земли Вологодского края.
Начну свой рассказ из северо-восточной части Вологодской области. Здесь, на берегу речки Нутренки, расположились две деревни Никольская и Большая со своими никольско-большими домами. По словам старожилы большинство домов были перевезены сюда из северной глубинки. И, действительно, в соседних деревнях нет таких огромных бревенчатых домов. В советские годы тут располагалось крупное хозяйство, был сельсовет, клуб, школа и прочее.
Первым встречает нас этот огромный двухэтажный дом с крупной светёлкой. При чём, это не один, как может показаться на первый взгляд, дом, а две избы — два самостоятельных бревенчатых сруба, плотно прижатых друг к другу и имеющих общую крышу.
Концы брёвен на углах прикрыты филенчатыми лопатками, украшенными накладной резьбой.
Следующие два дома по соседству не менее огромные и также имеют тип избы-двойни, под одной трёхскатной кровлей и светёлкой. Из внешнего убранства здесь лишь у одного дома накладная резьба на угловых лопатках. В этих домах ещё есть жизнь.
Далее виднеется опять же здоровенный двухэтажный дом с пристроенными позади сенями. На Севере отдельно от жилья ставили лишь амбары, бани да гумна, а хлева и повети были задней частью русского дома. Это позволяло крестьянину вести хозяйственные работы в ненастную погоду (частую для тамошних краёв) не выходя на улицу.
Это дом пятистенок с перерубом по центру. Из декора лишь то, что обшит и крыт тёсом.
Эта изба меньше по размерам, но всё равно крупнее домов Средней полосы. Как видно, дом стоит на подклете из 8-9 венцов, крыша крыта тёсом, как стены и светёлка. Совсем не декорирован (разве что карниз). Скорее всего, хозяева были не столь зажиточными.
Прям рядышком снова пример двойной избы, каждая из которых покосилась в свою сторону, что создаёт ощущения расползающегося дома. Точнее так и есть на самом деле. А вот светёлочка здесь, не в пример стенам, очень искусно и нарядно украшена резьбой.
Натыкаемся на застывший артефакт — трактор «Казахстан» годов так , наверное, 60-х.
Домов здесь очень много. Все охватить — уйдёт весь отчёт, а я собираюсь показать и другие места, поэтому ещё парочка кадров и отправимся в другие деревни.
«Здесь был Сельсовет»…
Россия — она такая.
Наш бэтмобильчик прям затерялся среди эдаких домин.
Покидаем деревню Большую (на картах), она же Никольская (на указателе). Следующей серией снимков я представлю немного домов полностью заброшенной деревни Ново, расположенной по другую сторону от Вологды — на Белозерской гряде, на берегу реки Тойца.
Дома более приземистые и не столь выразительные, как предыдущие. Но также же на подклете, пятистенки. Правда, светёлок здесь уже нет. Где-то чердачное окошко, а в доме, что ниже, больше смахивает на мансардное окно. Его даже декорировали.
Другой дом вытянутой формы со входом по середине через какое-то немыслимое высокое крыльцо.
Я не уделяю внимание внутреннему интерьеру домов по причине того, что его там нет.
Из интересных находок были лишь вот эти явно старинные кованые большущие сундуки.
И даже корзинки здесь плетённые ручной работы.
Последний житель обитал тут ещё в 1995 году. Продолжая движение по Белозерской гряде, покидаем и эту деревню.
А сейчас мы в деревне Ульянкино с её крайним ну очень колоритным домом. Отделка, правда, у дома нашего времени.
Видно, как много труда было вложено в оформление дома. Замок сбит, проходим внутрь.
На столе записка с просьбой не гробить дом.
С этого фасада прям лоджия наверху.
Недалеко на этом же участке другое творение рукастого хозяина — «охотничий» домик с теплицей и загончиком для зверушек.
Темнеет, но мы успеваем осмотреть ещё пару деревень с их северными домами. Это, по-моему, уже деревня Буброво.
Как обычно, передняя часть дома для жилья, вторая половина для домашних животных и запасов корма.
И в советские годы тут не пошикуешь, а сейчас и подавно. Вот и осталось, что бросать эти всё ещё крепкие дома.
Хоть и складно дома рублены, да как жить, когда дорог нет, транспорт ходит два раза в неделю и вся инфраструктура исчезла.
В этой деревне дома уже крыты шифером. Вроде и дом совсем простой, но что-то есть в этой простоте.
«По договорённости с производителем» я опять рекламирую нашу Астру. Хорошо, что зима, ибо в другие времена там распутица.
Ну и напоследок немного позитива — деревня Артюшино, где ещё не всё потеряно, хотя все тенденции к этому.
Странный и очень старый мега-домина в десять стен. То ли для рабочих, то ли… сам не знаю для кого.
Два представителя разных эпох и оба в забытье. А нового и нет ничего!
Недострой, кстати, очень глобальный. Здание для деревни колоссальных размеров. Интересно, что здесь должно было быть.
А это «Бубровская» школа с постаментом В.И. Ленина. Год основания школы 1878! В ней обучались два Героя Советского Союза: Малоземов Иван Прокопьевич (в 21 год, февраля 1942, ушёл на фронт, в марте 1943 погиб в Сталинграде) и Александр Михайлович Никандров (в 1941 направлен на Северный флот, где служил до изгнания гитлеровцев, затем участвовал в советско-японской войне 1945 года).
Удивительно хорошо благоустроенный и поддерживаемый в порядке «Парк Победы».
«До последнего вздоха они оставались Отчизне верны. Край Родной навсегда сохрани имена, не пришедших с войны».
Воинам Артюшинского сельсовета, отдавшим жизнь за Родину…
На этом наше зимнее путешествие по русским деревням Вологодчины подошло к концу.
Во вступлении использованы слова А.В. Ополовникова — советский учёный, архитектор, реставратор, академик.
Дома-дворы, еда из дикоросов и гендерное равенство. Как жили раньше крестьяне Русского Севера
Новгородский дауншифтинг
Первыми сюда добрались новгородцы и ростовчане, ушедшие искать лучшей жизни. В XIII веке новгородцы оставляли малоурожайную землю и шли на север, к богатым ресурсами лесам и водоемам, которые не только давали переселенцам материал для строительства домов, одежду и пищу, но и способствовали развитию торговли уникальными товарами. Они принесли на Север свои законы и порядки, но при этом присматривались к местному населению, перенимая лучшие практики хозяйствования.
Переселенцы активно осваивали территории, основывая поселения различных типов.
Погост — самый ранний тип поселений Севера. В нем строился храмовый комплекс или церковь, проводились мирские сходы, сюда приезжали торговцы.
Деревней считалось земледельческое поселение сначала в 1–3 двора, а позднее в 10–15 дворов.
Центральное поселение с церковью именовалось селом.
Починком (новг. почин — «новое поселение») называли мелкое поселение, отделившееся от старой деревни из-за нехватки пригодных для сельского хозяйства земель.
Русский Север, по сути, был узкой заселенной полосой вдоль моря, озер и рек, ведь для той части населения, что жила земледелием, было необходимо наличие пригодной для обработки земли, орошаемой водоемами.
Кроме того, такое расположение позволяло ходить на промысел (рыбный, за морским зверем), а система рек и озер становилась неотъемлемой частью транспортных путей. Для заготовки дров и сена использовались особые летние поселения, расположенные на дальних крестьянских лугах (пожнях).
Читайте также
Кресты, ракеты, мертвецы: во что верят в деревнях Русского Севера
Переселенцы собирались в общины и стремились к коллективизму, организуя деревни определенным образом. Существовали, например, гнездовой тип, когда поселения располагались не в одиночку, а группами возле озера, реки, полуострова или какого-либо иного естественного объекта; и кустовой, который описывается простой формулировкой: «местные деревушки ютятся невдалеке от села, образуя волость».
Планировка таких поселений могла быть трех видов: свободная с наиболее удобным расположением возле водоема или относительно естественного освещения; линейно-рядовая с домами, обращенными к морю или дороге; радиально-круговая, где площадь с храмовым комплексом располагалась в центре, а от нее лучами расходились улицы.
Активному заселению поморских районов способствовала церковь, основав на Севере 94 монастыря.
Типы расселения (реконструкция). Музей Малые Корелы. ИсточникБрус, глаголь, два кошеля
Так мог бы называться фильм Гая Ричи, родись он на Русском Севере, но режиссер англичанин, а так назывались жилые дома поморов. Основной материал для них — дерево: такие дома органично вписывались в природный ансамбль, дополняя его.
Разнообразие жилых построек на Севере очень велико, но их главная, уникальная особенность — объединение жилой и хозяйственной частей в одно сооружение — дом-двор. Такие дома обычно вмещали несколько изб (от 4 до 6), в них жили семьи, объединенные родством, именно поэтому северные дома принято считать родовыми гнездами.
Может быть интересно
Былины как досуг молодежи и ментальная практика. Интервью с фольклористом Александром Маточкиным
Хозяйственная часть дома вмещала конюшни, хлева, сеновалы, навесы для инвентаря и колодцы. В условиях долгих и холодных зим такой дом позволял выполнять большинство хозяйственных работ, не опасаясь суровой стихии. От того, как были расположены жилая и хозяйственная части, зависел архитектурный тип дома: брус, глаголь или кошель.
Дом-брус. Фото из книги А. В. Ополовникова и Г. С. Островского. Русь деревянная. Образы русского деревянного зодчества. Издательство «Детская литература», Москва, 1970. ИсточникСамый распространенный тип дома-комплекса — брус. Жилые и хозяйственные помещения в нем спланированы в вытянутый прямоугольный сруб наподобие бруса, покрытый единой двускатной крышей. Жилая часть всегда обращена лицом «к миру» (улице, дороге, водоему) и богато украшена, хозяйственная же часть выходит на задворки.
Читайте также
Суп из оленьей крови под фильмы с флешки. Как живут ненцы в тундре
Дом-глаголь. Деревня Карпово, Кенозерье. Фото М. Зака. ИсточникВторой тип называется глаголь — по форме плана, где жилая и хозяйственная части дома образуют букву Г.
Дом-кошель. Дом Ошевнева. Музей «Кижи». ИсточникСамый интересный тип дома — кошель. Двор в нем стоит рядом с жилой частью и покрыт с ней единой двускатной крышей. Скаты кровли неодинаковые: короткий скат покрывает только половину жилой части, а длинный — вторую половину и весь двор. В отличие от бруса кошель обращен к миру не узким боковым фасадом, а широкой стороной. Эти дома-дворы огромны и впечатляют не только монументальностью, но и красотой замысловатых резных узоров.
«Жёнки, большухи», или Северорусский феминизм
Общество Русского Севера — это пример гендерно равной модели общежития среди прочих сообществ Руси. Здесь муж и жена грамотно распределяли обязанности — жили вупряг (наравне).
На период ожидания «мужиков» с промысла женщина оставалась полноправной домоправительницей и главой всей семьи, ее так и кликали — большухой. Поморские женщины ревностно относились к своему статусу и слово «баба» считали оскорбительным:
«Мы не бабы, мы жёнки, а бабами-то сваи бьют».
Жизнь на Русском Севере требует особого отношения к семейному укладу: поморы считают семью «высшей ценностью и олицетворением жизни согласной».
Поморские женки и поморская семья, 1887 год. ИсточникСуперфуд Русского Севера
Северный крестьянин мог бы стать популярным healthy-lifestyle-блогером, ведь его рацион преимущественно состоял из рыбы, ягод, грибов и квашеного молока.
Читайте также
«Особая русская духовность»: топ-5 вредных стереотипов о современных старообрядцах
Крестьяне Севера совершенно не зависели от урожая на регулярной пашне:
«Несмотря на семилетний неурожай, жители 30 деревень не испытали снижения прироста населения».
Архив ФИРИ РАН (СПб.). Ф. 36. Oп. 1. № 497. Л. 146–147. Указ. по: Милов Л.В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. М., 1998. С. 359.
Хлеб не был ключевой составляющей рациона и заменялся пихтовой и сосновой корой или болотными растениями. Основная причина, по которой крестьяне других регионов России не знали о полезных свойствах такого продукта, — практически полное отсутствие в Южной России болот.
Болото. ИсточникЗачастую путешественники, бывавшие в северных губерниях, расценивали эту практику или как признак дикости, или как свидетельство крайней нужды. На самом же деле использование дикорастущих хлебозаменителей было широко распространено среди всего населения: от нищих безземельных крестьян до обеспеченных горожан.
Кроме ягод и грибов следует упомянуть сосновый сок, то есть молодой весенний сосновый луб:
«Сок сочить ходят в лес не только дети, но и взрослые; это обыкновенно бывает лишь раз в год весной. Соком называются длинные ленты луба, который сдирают с молодых сосен; для этого сосенку срубают в комле и снимают с нее верхнюю кору, затем срезывают слой луба длинными полосами, которые складывают в туес. Сок не бывает всегда одинаково сладок, в сухие годы он смолист и горек, в мокрые водянистее и сахаристее».
Потанин Г.Н. Никольский уезд и его жители // Древняя и новая Россия. СПб., 1876. Т. З. № 10. С. 138–139.
Исландский мох также играл роль хлебозаменителя. Он горький на вкус и требует особого приготовления. Однако его употребление было сертифицировано и рекомендовано государством.
Рецепт приготовления исландского мха прост:
«Для отнятия горького вкуса от мха берут 3½ гарнца (1 гарнец = 1/4 ведра = 12 стаканам. — Прим. ДБ) золы от сосновых дров, обливают их в деревянном сосуде 1½ ведром теплой воды и всё мешают несколько раз деревянною лопаткою. Полученный щелок оставляют спокойно стоять до тех пор, пока он начисто не отстоится, и потом прозрачную жидкость сливают с употребленной золы. Затем берут один четверик (1 четверик = 1/4 осьмины = 1/8 четверти = 8 гарнцам = 26,24 литра. — Прим. ДБ) исландского мха, очищенного от всех других видов мха, кладут его в ушат и обливают всем количеством полученного в виде прозрачной жидкости щелока. Смесь оставляют стоять в ушате 24 часа с небольшим гнетом. Потом жидкость сливают, мох кладут в плетеную корзинку и моют тщательно много раз в колодезной или речной воде. Когда вода с него стечет, то кладут его в сухую корзину и сушат в русской или обыкновенной печи… Когда мох совершенно высохнет, то мелют его в муку на обыкновенных жерновах».
По рецепту обер-бергмейстера 7-го класса Кеммерера
Вехка (белокрыльник болотный, прост. — «житница», «хлебник», «хлебница») являлась неотъемлемой частью рациона помора. От названия этого растения произошли имена 14 рек и озер Вологодской губернии, хотя гидронимы, основанные на названиях трав и растений, почти не встречаются. Способ приготовления вехки следующий: «Высушенное и вымоченное в воде корневище примешивается к ржаной муке и идет в хлеб, откуда и название хлебница». Достоинства вехки — большая биомасса на заболоченных площадях и быстрый цикл восстановления, она легко обнаруживается и просто собирается. Ежегодный нарост крахмалистого корневища составляет 40 сантиметров. До начала XIX века это растение занимало место картофеля в рационе поморов.
В рационе крестьян встречались также растущий по берегам манник, корневища ириса, кувшинка белая и кубышка желтая («одолень-корень», так как считалось, что она одолевает нечистую силу), рогоз, пшеничка, сырые стебли боба, печеные корневища чакана, корни таволги и сусака.
Обед помора состоял из редьки с квасом, соленых груздей и волнух, разведенных водой или вареных («грибницы»), брусники и толокна. Соленые рыжики вместо груздей и волнух считались изысканным блюдом и в ежедневном рационе присутствовали лишь у зажиточных людей. Они же употребляли в пищу соленую рыбу — уху из трески или сельди. Местные также включали в рацион овес и ячмень, много брюквы, грибов и ягод. Овес употреблялся в виде холодных щей (жидкой кашицы из овса) и киселя; капусту ели пареную, поэтому местное население не было знакомо с квашеной капустой и кислыми щами. Ячмень шел на хлеб и пироги. Каждая постная трапеза венчалась блюдом с брусникой. В непостные дни употребляется мясо и кислое молоко (творог, свернутый из молока посредством нагревания, сваливали ежедневно в одну кладь, где он закисал). Мясо ели редко, на столе его заменяла летятина (дичь). Перец и лук — единственные приправы на столе помора. Воскресный чай — для богатых.
Изба изнутри. Источник«Какой ланч — такой и бизнес»
Существование помора напрямую зависело от промысла, который играл основополагающую роль в жизни северянина — «кто на что работал…».
Наиболее рентабельным было солеварение. Соляной промысел делился на 22 усолья («варницы»). Он спровоцировал развитие металлургии, потому что для вываривания соли нужны были большие сковороды — црены. А еще варницы нуждались в постоянном сильном огне, который поддерживался дровами, что, в свою очередь, развивало лесозаготовку.
Читайте также
Сказки из згорелого дома. Почему начались и как происходили массовые самосожжения старообрядцев в России
Углежогное производство также требовало дерева (промышленное лесопиление началось во второй половине XIX века) для плавки руд (ее добывали в озерах и болотах), а развитая система рек и озер способствовала удобной транспортировке.
Слюдяной промысел достиг расцвета в XVI–XVII веках. Мусковит (слюду) отправляли в Москву, где она пользовалась спросом у иностранных купцов.
Стекольная промышленность окрепла к первой четверти XVIII века, и оконное стекло стало повсеместно использоваться, что безусловно сказалось на слюдяной промышленности: добыча слюды резко упала, а затем и вовсе прекратила существовать.
Ловля жемчуга — древний промысел Карельского Поморья: необработанный жемчуг продавали скупщикам (которые отвозили его на Шуньгскую ярмарку, крупнейшую в Олонецкой губернии; ныне это Республика Карелия) либо финским мелким торговцам. Повальный лов жемчужных раковин привел к почти полному истощению этого природного ресурса.
Рыбный промысел был ключевым в экономике Русского Севера, им и морским промыслом занималась большая часть мужского населения. Добывали семгу и сельдь (50% от общего улова), летом ловили треску, семгу и навагу, весной же переходили на зверобойный промысел по причине удобного расположения лежбищ гренландского тюленя на льдинах в Горле Белого моря. Охота на морского зверя делилась на два вида — местный (бассейн Белого моря) и отъезжий (берега Новой Земли и Шпицберген).
Поморы-артель, поморы-мезень, промышленники. ИсточникРазвитие морского промысла требовало от судостроения постоянного совершенствования, так что на каждом поморском берегу были собственные мастера и центры судостроения.
Сельское хозяйство в жизни поморов играло второстепенную роль в силу сурового климата, сложного рельефа и больших площадей заболоченной земли. Крестьяне выращивали ячмень, рожь и картофель, урожайность которых была не больше чем «сам-четыре» (означает, во сколько раз урожай превышает посев).
Именно здесь, на Русском Севере использовался особый инструмент — коса-горбуша.
Коса-горбуша. ИсточникГорбушей косят в две стороны, так, чтобы переворачивать рукоять на лету. Делали горбушу под человека — под его рост и руку. Были они мужские, женские и даже детские. Горбуша косит траву так, что она складывается равномерным слоем и не нужно разбивать ее для просушки. Из-за особенности использования горбуша позволяет аккуратно выкосить траву вокруг кочек, деревьев, а также по склонам оврагов. На юге ее не знали, что подтверждает технологическую дихотомию Север — Юг.
Может быть интересно
Гриква, долганы, камчадалы и другие: как европейские колонисты превращались в аборигенные народы
В начале XIX века Карельское Поморье заполоняет картофель, что останавливает эпидемию цинги.
В период Первой мировой войны развивается железнодорожное строительство в Карелии (Мурманская железная дорога), которое соединило Карелию с экономическими центрами страны.
Карта Беломорья. ИсточникЗаключение
Русский Север сумел сохранить настоящую русскую самобытную культуру по ряду исторических причин и благодаря природным условиям этой земли. К сожалению, прослеживается давняя тенденция к опустошению северной деревни: сначала в 1950-е — в период признания практики преобразования колхозов в совхозы ошибочной, затем во время хрущевской ликвидации «неперспективных деревень», когда жители переселялись в «перспективные» укрупненные поселения. Без поддержки со стороны государства северная деревня погибает: молодежь уезжает в крупные города за лучшей жизнью, а памятники многовековой русской культуры разрушаются и приходят в запустение. Осознание, что наше поколение может стать последним, которое застало Русский Север в его уходящем величии, должно побудить население к волонтерской деятельности и желанию работать на своей земле, а региональные власти в связке с центром — к созданию инициатив, направленных на восстановление северной деревни, и к сохранению подлинно русского исторического наследия.
Какими строили деревянные дома на русском Севера более ста лет назад
Главная Все темы Какими строили деревянные дома на русском Севера более ста лет назад“Семенково” – Ансамбль Архитектурно-этнографического музея Вологодской области – памятник Федерального (общероссийского) значения, занимает площадь в 12,7 га.
На территории музея располагаются памятники деревянного зодчества середины XIX – начала XX веков, перевезенные из Среднесухонского сектора Вологодской области, который включает в себя Нюксенский, Тарногский, Тотемский районы.
Были в этом музее под открытым небом в прошлые выходные пишет Андрей из Вологды. 
Наиболее распространены три основных типа: «брус», «кошель» и «глаголь». В доме типа «брус» хозяйствен¬ная часть располагается за жилой, по одной оси с ней, а в доме типа «кошель» пристраивается сбоку. В зависи¬мости от этого изменяется композиция дома: «брус» вытя¬нут в длину и покрыт симметричной двускатной кровлей, а «кошель» почти квадратен в плане, и его крыша асим¬метрична. «Глаголь» считается промежуточной формой между «брусом» и «кошелем» — здесь хозяйственная часть располагается сбоку и позади жилья. Дома этого типа в плане напоминают букву «Г».
Размеры домов, их площадь, обилие жилых и хозяйственных помещений обычно приводят в изум¬ление посетителей музея. Изумление возрастает, когда они узнают, что почти каждый крестьянский дом на Севере в XIX веке, независимо от достатка хозяев, был, по со¬временным понятиям, почти дворцом. Объем крестьянского дома был обу¬словлен не размахом и достатком хозяев, а насущной жизненной необходимостью. Ведь в старину в таких по¬стройках жили огромными патриархальными семьями — по двацать-тридцать человек, от прадедов до правнуков, все вместе!
Амбар — важная часть крестьянской усадьбы: ведь если он сгорит, то пропадет результат годовой работы всей семьи — и обитатели дома будут обречены на голодную смерть. Поэтому эти небольшие постройки очень берегли, ставили на безопасном расстоянии от дома, чтобы в случае пожара в доме огонь не перекинулся на амбар.
Следовало всегда присматривать из окошек за амбарами. Из тех же соображений сохранности на дверях этих хранилищ всегда висели большие замки, которые так и называются — амбарными, а вот двери домов в северных деревнях никогда не запирались.
В двери внизу проделано небольшое отверстие — лаз для кошки, ловившей в амбаре мышей.
Дом В.Н. Копылова
1881 г.
из деревни Коростелево Коробицинского сельского совета Сямженского района.
На доске фриза слива имеется надпись: «1881го: сеi домъ Василiя Копылова».
Размеры дома в осях плана составляют 13 х 28 м.
Дом А.И. Поповой
кон. XIX в.
из деревни Внуково Великодворского сельского совета Тотемского района.
Размеры дома в плане по осям составляют 14,7 х 20,6 м.
Дом У.Е. Пудовой
кон. XIX в.
из деревни Мальчевская Нижне-Уфтюгского сельского совета
Нюксенского района.
Размеры дома в осях плана составляют 9,1 х 25,7 м.
Дом А.И. Уланова
кон. XIX–нач. XX вв.
из деревни заречье Нижне-Уфтюгского сельского совета Нюксенского района.
Размеры в плане основных частей памятника в осях составляют изба – 7,8 х 5,6 м; зимовка – 6,5х 6,6 м; двор с сенями – 9,1х 14,9 м.
Дом В.В. Храпова
кон. XIX в.
из деревни Бор Космаревского сельского совета Нюксенского района.
Размеры дома в осях плана составляют 9,4 х 20,8 м.
Характерная особенность оформления дома – гульбище. Это протяженный балкон-галерея, опо¬ясывающий жилую часть дома. В давние времена гульбище предназначалось для того, чтобы сна¬ружи закрывать ставни окон.
Внутри домов
Вдоль стен, во всю их длину, располагаются широкие лавки, над ними — полки-надлавочницы, служившие местом хранения многих предметов обихода. От надлавочниц к печ¬ному столбу сходятся под прямым углом еще две полки — воронцы. Они условно разделяют избу на три части: прихо¬жую (у дверей), собственно избу и «бабий угол»—возле устья печи.
Чайник как у товарища Сухова
Галинка
Подготовка плодовых деревьев к зимеКак называется этот цветок?Комментарии: 21
Домовые росписи Русского Севера — фотографии Николая Телегина
Как и обещала, продолжаю серию публикаций о Русском Севере. Первую вы можете прочитать здесь >>
На этот раз тема — домовые росписи. Автор фотографий — Николай Телегин, человек, объездивший огромное количество еще жилых и уже заброшенных мест. На самом деле информации о русских домовых росписях ничтожно мало. Поэтому хочется сказать огромное спасибо Николаю за то, что искал расписные дома, фотографировал и щедро делился своими находками. Тем более что, как мне известно, некоторых из домов, сфотографированных Николаем совсем недавно, уже нет в живых — разобрали на дрова.
Давайте же посмотрим на то, как наши совсем близкие предки украшали свои дома, иногда это настоящие дизайнерские и художественные находки, продиктованные интуицией и чувством гармонии.
К сожалению, одна публикация не может вместить всего того, что хотелось бы показать. Но я выкладываю это не только, чтобы поделиться красотой. Хочется донести и одну мысль. Есть люди, которые, как Николай и другие, ездят по этим местам в попытке запечатлеть ускользающее. Есть люди, которые по мере своих сил сохраняют то, что еще осталось. На фото ниже вы увидите, как дом может превратиться в музей.
А ниже две фотографии одного и того же дома. Первая сделана Николаем в 2011 году. Вторая — в 2016 году, автор фото, если не ошибаюсь, Надежда Соколова.
Да, это вопрос уважения к себе самим.
Деревянный дом из бревна-В традициях русского севера
Деревянные дома из бревна давно занимает в отечественной архитектуре особенное положение – им удалось достичь такого совершенства, что влияние деревянного зодчества на общие традиции русской архитектуры попросту невозможно переоценить. Выступая в качестве основного и наиболее доступного строительного материала, древесина всегда предоставляла возможности по возведению удивительных по своим эстетическим характеристикам строения. Вот почему познакомиться с наиболее примечательными памятниками старинной деревянной архитектуры будет чрезвычайно интересно, в особенности, с точки зрения подробного изучения реальной материальной и духовной культуры русского народа как таковой.
Во времена становления единого и целостного государства русского наблюдался настоящий бум, приведший к повальному и массовому строительству зданий общественного назначения, выделяющихся именно за счет своих огромных размеров. Это были церкви, остроги, крепости и дома и бревна. В те времена ремесло плотника стало настолько распространенным, что им владели едва ли не все жители русского Севера. В особенности здесь выделялись мастера, происхождением из Великого Новгорода. Собственно говоря, совсем не случайно еще в девятом столетии киевляне прозвали их плотниками.
Если обратить свой взор к старинным «рядным записям», станет понятно, что в те времена строительство деревянных домов из бревна было прерогативой специальных плотницких артелей, руководство которыми было доверено максимально опытным и наиболее талантливым мастерам своего дела, имена которых всегда красовались как врезка на выстроенных тем или иным артелем здании. Надо сказать, здесь достаточно часто приходилось заниматься постройкой сложных в своем конструктивном и композиционном аспекте зданий и общественных сооружений. И все это становилось возможным благодаря отличным знаниям свойств такого строительного материала, как натуральная древесина, а также колоссальному опыту, передающемуся из поколения в поколение.
Русь, как страна бескрайних лесов, всегда славилась огромными запасами древесины, не случайно и топор в нашей стране всегда был основным инструментом. Оставалось лишь вложить этот инструмент в руки опытного народного мастера, и он тут же превращался в волшебный резец художника. Кроме топора, в строительной сфере того времени были достаточно распространены тесла, ручные струги, скобели, декоративные резцы, а также более привычные для нас рубанки, долота, сверла и циркули с наугольниками и многое другое. Разумеется, что настолько широкий инструментарий позволял значительно облегчить плотницкий труд и ускорить сроки, требуемые для завершения достаточно сложных строительных проектов.
В качестве основного стройматериала (если говорить именно о древесине) в то время выступали хвойные породы – сосновые, осиновые, вязовые, кедровые, и порой дубовые.
Строительный лес тогда использовали в виде бревен, по особенному окантованных балок, кругляка, досок, деревянных пластин, брусков и прочего. Стоит отметить, что в те старинные времена доски, называемые тесницами, принято было делать вручную, а сырьем для этого производства служили бревна. Последние, посредством молота и клиньев раскалывались на отдельные плахи, из которых в дальнейшем и выстругивались доски. Разумеется, что точность инструментов того времени не позволяла организовать качественное безотходное производство, а потому из одного бревна даже опытный мастер мог изготовить не более двух досок.
Славяне тех времен оказались весьма изобретательными и сумели привнести в деревянное строительство домов из бревна немало рационального. Так, в качестве основной формы конструкции материала того времени выступал сруб, который собирался из уложенных в горизонтальные венцы бревен, которые дополнительно были связаны по углам врубками с незначительными выпусками. Врубки такого типа можно назвать наиболее распространенными в указанный временной период, однако помимо них встречались, разумеется, и некоторые другие варианты.
Архитектурная мастерская «ДРЕВНЕРУССКИЙ ДОМ» занимается проектированием, реставрацией и строительством деревянных домов из бревна под ключ,сохраняя культуру древнерусского строительства.
Работы по реставрации архитектурных памятников русского зодчества и большой научно-исследовательский опыт, позволяет нам не повторять и копировать древние памятники русского зодчества, а создавать неповторимые шедевры и произведения архитектурного искусства.