alexxlabТотан Кузембаев: квартира архитектора • Интерьер+Дизайн
«Дом должен быть удобен для души и мозгов»
Столешницу в кухне продолжает рабочий стол в гостиной — получилась поверхность длиной во всю квартиру. Вместо занавесок на окнах — матовые стеклянные панели.
Мастер убежден, что архитектор должен ставить опыты на себе и учиться на своих ошибках, а уже потом предлагать что-то заказчику. Настоящей творческой лабораторией, испытательным полигоном стала собственная московская квартира Тотана Кузембаева.
По теме: Дом-мастерская архитектора Вячеслава Хомутова
«Это была сталинская квартира с длинным коридором, черным ходом и паркетом елочкой. Я хотел сохранить аутентичность планировки, но жена сказала «нет». Коридор забирал пространство, поэтому мы его убрали. У меня много друзей, и я сделал побольше места для гостей. Стеллажи в гостиной были придуманы так. Я всегда покупал много книг, но не знал, как их хранить. В вертикальном положении они коробятся. Придумал горизонтальное хранение. Но из стопки книгу вынимать неудобно. Поэтому ячейки сделаны такого размера, чтобы положить три, от силы пять книг или журналов. Не все пригодилось из того, что я сделал в квартире. Например, раздвижная перегородка между общественной и частной зонами оказалась не нужна. А вот зеркальная между ванной и туалетом очень кстати, когда приходят гости. В остальное время она открыта, можно использовать естественный свет из окна в ванной.
Тотан Кузембаевархитектор
Стеллаж в гостиной придуман для горизонтального хранения книг, поскольку в вертикальном положении книги, по мнению архитектора, коробятся. Вся авторская мебель в квартире выполнена из дуба.
«Стол сначала хотел спроектировать как трансформер. Но потом отказался от этой идеи. Стол у меня и так многофункциональный, кроме работы, я за ним завтракаю, и друзья за ним сидят, когда в гости приходят».
Столешницу на кухне устроил очень длинную. Ее продолжает дубовый стол в гостиной. Друзья говорят: «Зачем столько?» А мне удобно: всю работу можно на столе оставить. Стол сначала хотел спроектировать как трансформер. Но трансформеры очень часто не используются, стоят в разложенном виде. Отказался от этой идеи. Стол у меня и так многофункциональный, кроме работы, я за ним завтракаю, и друзья за ним сидят, когда в гости приходят».
Почти вся мебель в квартире — авторские объекты Тотана Кузембаева. Узор на круглой перегородке, закрывающей кровать, состоит из нескольких тысяч дырочек. Столяр М. Романов придумал, чтобы ящики закатывались под кровать на колесиках.
«Как врач испытывает на себе лекарство, так и архитектор должен сначала пожить в том, что он придумал, прежде чем предлагать это заказчику».
Спальню не хотелось показывать — придумал круглую перегородку для кровати, получился этакий цилиндр. Чтобы зрительно облегчить его, нарисовал узор в виде леса. Там несколько тысяч дырочек, и каждую мастер сверлил с двух сторон, чтобы аккуратно было. Полгода ушло на этот цилиндр. В прошлой моей квартире вещи было некуда девать. Человек копит-копит вещи, они вроде не нужны, а выбросить жалко. Мне всегда нравились японские закрытые системы хранения, и в этой квартире я сделал все стены из шкафов. Туда можно убрать вещи, чтобы не мешали думать. Правда, шкафы пока стоят пустые, мусор еще не набился. Есть и неудобство — картину повесить негде.
Так выглядит спальное место, когда перегородка открыта.
Тотан Кузембаев — ведущий российский архитектор, лауреат международных премий. Родился в Арысском районе Чимкентской области, недалеко от космодрома Байконур, в семье кочевников. Первый дом сложил из кирпича-сырца в 15 лет. Как рассказывает сам Кузембаев, приехав в Москву в 1976 году, он и не думал становиться архитектором. Вообще о такой профессии толком не знал, хотел быть художником. Но в Суриковку и Строгановку требовали, помимо рисунка и композиции, какой-то «натюрморт», а в МАРХИ — нет. Вот и получилось, что он окончил МАРХИ, отделение «Градостроительство».
Зеркальная перегородка между ванной и туалетом очень кстати, когда приходят гости. В остальное время она открыта, можно использовать естественный свет из окна в ванной.
В стене между ванной и туалетом есть зеркальная перегородка. Она расположена прямо за раковиной. Если ее отодвинуть, раковиной можно пользоваться и со стороны туалета, а естественный свет из окна ванной будет попадать в оба помещения. 
Зеркальное полотно раздвигает границы помещения.
В 1980-х прославился «бумажными» проектами, выиграл конкурс в Японии. В 2002-м основал Архитектурную мастерскую Тотана Кузембаева. Совершенной экопостройкой считает юрту (проект выставлял на Венецианской биеннале в 2008 года). В проектах развивает идеи конструктивистов в натуральных материалах. Строит из дерева, камня, кладет травяные и гонтовые кровли. Придумал деревянные кирпичи. Любимыми современными архитекторами называет своего друга, швейцарца Петера Цумтора, и китайца Гари Чанг — мастера маленьких объектов камерного масштаба; вместе с ним он проектировал «Дом-экспресс» в подмосковном курорте «Пирогово», где является главным архитектором.
Архитектор Тотан Кузембаев.
Дом в Подмосковье: проект Тотана Кузембаева
Фасад дома обшит лиственницей. Глухой торец имеет вид необычного панно, со-зданного по принципу пазла из обрезков досок.- Фото:
- Ричард Пауэрс (Richard Powers)
Когда Тотана Кузембаева спрашивают о его биографии, он часто отвечает: «Родился в степи, учился в МАРХИ, работаю архитектором». Один из главных на сегодняшний день специалистов в области деревянного строительства в России вырос в Казахстане. Вернувшись из армии, Кузембаев переехал в Москву — учиться. Решив стать художником, он выбрал из cоветcких вузов Строгановку и Суриковское училище.
Чтобы акцентировать рисунок фасада, деревянные элементы были тонированы под разные породы дерева.- Фото:
- Ричард Пауэрс (Richard Powers)
«В последний момент меня смутил один пункт в списке экзаменов — этюд, — вспоминает Кузембаев. — Тогда я не имел ни малейшего представления, что это такое. В Московском архитектурном институте этюд не значился, туда я в итоге и поступил на отделение градостроительства.
Кухня, ИКЕА, является частью большого пространства гостиной, объединенной со столовой.- Фото:
- Ричард Пауэрс (Richard Powers)
Вот так решилась моя судьба». В прошлом году мастерская архитектора отметила 10-летний юбилей. Проекты Кузембаева получили признание как в России, так и за границей. Чтобы увидеть одну из последних его работ, мы отправились на Истринское водохранилище.
Качество жизни за городом определяют не диваны и кресла, а вид, открывающийся с дачной террасы
Гостиничный комплекс Berta Spa Village состоит из пяти коттеджей, оформленных в едином ключе, уютного ресторана с летней террасой, спускающейся каскадом к воде, а также банного комплекса, расположенного вблизи небольшого пляжа. Все гостевые домики имеют одну общую черту — деревянный торец с рисунком в виде пазла, сложенного из тонированных досок лиственницы.
Одна из двух лестниц, ведущих на второй этаж, расположилась между прихожей и коридором.- Фото:
- Ричард Пауэрс (Richard Powers)
Когда прогуливаешься между коттеджами, взгляд то и дело натыкается на эти необычные деревянные фрагменты, мелькающие между стволами старых сосен. «Это такая игра для взрослых! — рассказывает Кузембаев. — На самом деле задача, которую поставил перед нами заказчик, была предельно проста: число построек в будущем планировалось увеличивать, и мы должны были предложить универсальное архитектурное решение, которое было бы выгодно тиражировать.
Главное помещение в доме — просторная гостиная на первом этаже. Раздвижные двери ведут на террасу. Летом постояльцы отдыхают здесь в шезлонгах у мини-бассейна c гидромассажем, Sunrise Spas.- Фото:
- Ричард Пауэрс (Richard Powers)
Тема «пазла», складывающегося из фрагментов, по смыслу идеально вписалась в эту концепцию». Одноэтажные и двухэтажные каркасные дома с вентилируемым фасадом покоятся на опорах, возвышаясь над уровнем земли. Таким образом, природный ландшафт остался почти не тронутым. Дома как следует утеплены и сдаются в аренду зимой: чтобы добиться максимального комфорта, было решено использовать в два раза больше утеплителей, чем это необходимо по российским строительным нормам.
Санузел. Зона, где расположились умывальники, отделена от ванной перегородкой, не доходящей до потолка. Таким образом, сюда свободно проходит свет.- Фото:
- Ричард Пауэрс (Richard Powers)
В летнее время можно использовать террасы на кровлях, часть которых озеленена. Все ограждения — прозрачные, стеклянные, чтобы ничто не мешало любоваться видом. И это не единственная открытая площадка: с южной стороны к домам также пристроены террасы, попасть на которые можно из гостиной.
Этот дом — весь как нараспашку! Даже ванную комнату мы сделали с окном
«Для меня качество загородной жизни определяют не кресла и диваны, а виды, открывающиеся из окон дачи: с террасы или балкона, — говорит Кузембаев. — Этот дом — весь как нараспашку. Даже ванную мы не побоялись сделать с окном — ее расположение изолированно, так что это никого не смущает. Я считаю: если уж выехал на природу, не стоит баррикадироваться. Я бы и заборы везде заменил живыми изгородями». Во внутренней отделке коттеджей в первую очередь обращают на себя внимание массивные клееные балки, составляющие часть конструктивной схемы каркасного дома. Из мебели в комнатах только самое необходимое.
Терраса. Полупрозрачная конструкция из деревянных реек пропускает солнечные лучи.- Фото:
- Ричард Пауэрс (Richard Powers)
«Интерьер гостевого дома — это тоже своего рода пазл, только незаконченный. Его под себя складывают сами жильцы», — говорит архитектор. Еще одна интересная деталь в планировке двухэтажного коттеджа — дублирующие друг друга лестницы. Одна расположена рядом со спальней — по ней можно подняться на второй этаж, другая, наружная, ведет из прихожей прямиком на второй этаж и террасу на крыше.
Фрагмент спальни. Текстиль на окнах, ИКЕА.- Фото:
- Ричард Пауэрс (Richard Powers)
Такой прием позволяет арендовать коттедж как целиком, так и поэтажно. «Природа в этих местах по-настоящему русская, нетронутая; кроме того, рядом — большая вода, — говорит Тотан. — Это крупные города нуждаются в представительских зданиях, а в лесу и на воде может существовать только такая, очень лаконичная и понятная архитектура. Я за нее стою горой».
Спальня. По теплым деревянным полам приятно ходить босиком. Кровать, ИКЕА.- Фото:
- Ричард Пауэрс (Richard Powers)
Elle Decoration
Хёрст Шкулёв Паблишинг
Москва, ул. Шаболовка, дом 31б, 6-й подъезд (вход с Конного переулка)
эксперимент в деревне Новая — INMYROOM
Сегодня мы отправимся в гости к Тотану Кузембаеву – легенде российской архитектуры. Мы писали о работе заслуженного маэстро – доме «Маклаун», а сегодня расскажем о собственном жилище архитектора.
Его дом, площадь которого 240 квадратных метров, расположен в деревне Новая Солнечногорского района. Он обшит оцинкованным листом (несущая конструкция – газосиликатный блок), благодаря чему выглядит необычно. Оригинальность дому придает «кривая» кровля, которая ломает пространство и стереотипы.
Дом Тотана – это экспериментальная лаборатория, мастерская и галерея одновременно. Здесь он живет, вдохновляется и творит. Об этом и многом другом читайте далее в нашем интервью.
Тотан Кузембаев родился в 1953 году в Арысском районе Чимкентской области (Казахстан). Его первый архитектурный проект, который он реализовал собственноручно, – строительство родительского дома в возрасте 15 лет.
В 1982 году Тотан окончил МАрхИ по специальности градостроительство. На его счету около 20 персональных выставок, участие больше чем в 30 международных конкурсах и международных профессиональных выставках Милана, Лондона, Осло, Кельна. Среди которых архитектурная биеннале в Венеции (2008 год), где Тотан представил инсталляцию «Юрта кочевника».
Интерес к конструктивизму, смелые эксперименты с материалами и формой и, как утверждает сам автор, интуиция – вот составляющие творческой концепции архитектора.
После работы на ведущих архитектурных предприятиях страны, Тотан Кузембаев организовал собственную мастерскую. Ее открытие состоялось в 2002 году.
Тотан – член Профессионально-творческого союза художников и графиков. Член Союза архитекторов России. Награжден медалью имени В.И. Баженова «За высокое зодческое мастерство».
О стиле
Стиль, как и в других своих проектах, я использую авторский. Дом – это такой эксперимент для архитектора. Архитектор, он как врач – должен ставить эксперименты над людьми и над собой. Дом – это не просто место, где он удобно живет, здесь еще пробует какие-то свои идеи и замыслы.
Проектирование
Мы создадим Ваш дом сохранив все уникальные природные ресурсы участка.
Мы привыкли сохранять деревья, встраивая здания между ними и добиваясь при этом лучших видов.
Инженерные сооружения проектируются так, чтобы оставить воздух свежим и воду участка чистой.
Производство зданий на заводе делает экологически чистым не только процесс эксплуатации дома, но и его возведение.
Мы используем весь материал, который дала природа, сохраняя все его бесценные экземпляры.
Для обеспечения комфортного климата в доме мы создаём возможность естественной вентиляции помещений и легкие солнцезащитные конструкции, что устраняет необходимость кондиционирования.
При строительстве используются натуральные природные материалы и низкоэмиссионные нетоксичные покрытия, имеющие соответствующие сертификаты. Возможна и сертификация всего дома при оценке его экоустойчивости.
Мы поможем сделать Ваш дом произведением искусства.
Будет ли объемное решение традиционным или авангардным, мы подберём подходящую и передовую конструктивную схему.
Качество
Высокое качество нашей работы подтверждено профессиональными премиями Dedalo Minosse, «Зодчество», АрхиWOOD и многими другими.Экономичность
Стоимость проектирования составляет около 8% от сметной стоимости строительства. Так, для жилого дома с каркасом из клееной лиственницы стоимость проектирования составит 15.000р за м². В проект входят все необходимые для возведения документы: архитектурное, конструктивное и инженерное решения.
Гарантии
Квалификация Мастерской засвидетельствована в СРО НП ГАРХИ. Проектная деятельность застрахована.
Начните сегодня
Позвоните сейчас и мы поможем вам составить техническое задание на проектирование вашего нового дома. +7 495 669-38-09
Наши заказчики:
Экспериментальная усадьба по проекту Тотана Кузембаева • Интерьер+Дизайн
Семейный дом — самый сложный среди построек усадьбы и по архитектуре, и по внутренней отделке. Он возведен на том же холме, что и жилище прежнего хозяина, но превышает его по площади примерно в десять раз. Чтобы уместить необходимые объемы, архитектор запланировал два консольных выноса.
Тотан Кузембаевархитектор
По теме: Тотан Кузембаев: квартира архитектора
Один из самых самобытных российских архитекторов Тотан Кузембаев реализовал в Латвии проект, поражающий масштабом. Взяв за основу устоявшуюся типологию усадьбы, мастер исполнил ее в новых формах. Несколько построек связаны в сложную композицию, окружающий ландшафт — ее полноправный, а возможно и главный участник.
Хозяйский дом (слева): прямоугольник, сложенный под углом 90 градусов, две «фаланги» которого смотрят на два озера. Гостевой дом (справа) cостоит из трех объемов (общественная часть, детская, галерея) и имеет Y-образный план.
«Первый раз я увидел это место из окна вертолета, — рассказывает архитектор. — Вид меня поразил: холмы, озера, фантастически красивое место… Инициатором строительства была Елена, жена, Петр, естественно, был занят работой. Сделав генплан, мы с Еленой уже на месте решали, что и где ставить. По сути, повторили старую планировку: посмотрели и поняли, что тут все правильно сделано, и ничего нового придумывать не надо.
Плюс были еще разные дополнительные соображения — конструктив, особенности почвы, требования по охране окружающей среды. Старались ничего не испортить, не разрушить — следовали принципу «не навреди».
Гостевой дом продолжает темы, опробованные Тотаном Кузембаевым в проекте «Курорт Пирогово»: архитектор вновь продемонстрировал виртуозную работу с деревом.
На территории усадьбы расположены четыре основные постройки: семейный дом, гостевой дом, спа-комплекс, павильон охраны. Семейный дом — вершина иерархии, самый сложный и по архитектуре, и по внутренней отделке. Он возведен на том же холме, что и жилище прежнего хозяина, но больше его примерно в десять раз: площадь старого дома 60 кв. метров, Елена и Петр хотели 500–600. Чтобы уместить необходимые объемы, архитектор запланировал два консольных выноса. Новый дом словно парит над старым местом с двумя раскрученными объемами, которые смотрят на два озера.
Деревянные мостики соединяют основные постройки. Заказчица сказала, что она не любит лестницы, не любит подниматься и спускаться — так появились мосты.
«Банно-оздоровительный комплекс» поставлен там, где у прежнего владельца была баня. «Принцип деревни там раньше был: маленькие скромненькие домики на природе. Но понятно было, что это не подойдет — не соответствовало требованиям заказчика. Нужен был фитнес-центр, бар и так далее», — говорит архитектор Тотан Кузембаев.
«Банно-оздоровительный комплекс» поставлен там, где у прежнего владельца была баня.
«Доверие к тебе как к архитектору — редкая вещь. Ведь у нас многие заказчики как начинают: у меня свой вкус, я знаю, как надо сделать. А здесь был другой подход: только мягкое «наше пожелание — такое» и, как говорится, ни в чем себе не отказывай. Когда ты вот так с заказчиком на одной волне, это — счастливый момент в жизни».
Семейный дом. Стены-окна от пола до потолка стирают границу между интерьером и природой, открывая великолепные виды на нетронутый ландшафт. Кресла про проекту Тотана Кузембаева.
Архитектор Тотан Кузембаев родился в Арысском районе Чимкентской области, недалеко от космодрома Байконур, в семье кочевников. Первый дом сложил из кирпича-сырца в 15 лет. Как рассказывает сам Кузембаев, приехав в Москву в 1976-м, он и не думал становиться архитектором. О такой профессии толком не знал, хотел быть художником. Но в Суриковке и Строгановке требовали, помимо рисунка и композиции, какой-то «натюрморт», а в МАРХИ — нет.
Гостевой дом. Конструкции, стены, мебель, декор — всё здесь выполнено из дерева. Ломаные поверхности декорированы трехмерным резным орнаментом. Стулья спроектировал Тотан Кузембаев. Над столом оригинальная люстра-лодка.
Кузембаев окончил МАРХИ, отделение «Градостроительство». В 1980-х прославился «бумажными» проектами, выиграл конкурс в Японии. В 2002-м основал свою мастерскую.
Интерьер гостевого дома. Конструкции, стены, мебель, декор — всё здесь выполнено из дерева.
В своих проектах архитектор развивает идеи конструктивистов. Совершенной экопостройкой считает юрту (выставлял ее на Венецианской биеннале в 2008 году). Строит из дерева, камня, кладет травяные и гонтовые кровли. Придумал деревянные кирпичи. Любимыми современными архитекторами называет своего друга, швейцарца Петера Цумтора, и китайца Гари Чанга — мастера маленьких объектов камерного масштаба; вместе с ним он проектировал «Дом-экспресс» в подмосковном поселке «Курорт Пирогово».
Семейный дом — самый сложный в иерархии построек и по архитектуре, и по внутренней отделке. Линейка кухни органично интегрирована в конструкцию.
В публикации использованы фрагменты из интервью Тотана Кузембаева Александру Иванову, опубликованного в альбоме «Клаугу Муйжа» издательства Tatlin.
«Авторская архитектура уходит в прошлое» :: Город :: РБК Недвижимость
Большой разговор с архитектором Тотаном Кузембаевым о будущем деревянного домостроения, советском авангарде и профессиональной солидарности
Фото: Артем Зубарь
Тотан Кузембаев — главная звезда российской деревянной архитектуры. За последние 20 лет по его проектам построены десятки частных домов, павильонов, гостиниц и загородных поселков в Подмосковье, Казахстане, Прибалтике. Сейчас архитектурная мастерская Кузембаева работает сразу над несколькими жилыми кварталами в российских регионах и за рубежом.
В интервью «РБК-Недвижимости» архитектор рассказал о будущем деревянного домостроения в России, проектировании целого города в Африке и нелюбви к музеям.
— Вы любите вспоминать, что выросли в семье настоящих степных кочевников, но мне кажется, что вы и в профессии в каком-то смысле кочевник — всегда сами по себе. И ваша архитектура тоже — никуда ее не впишешь, она всегда отдельно. Это сознательный выбор?
— Очень интересное замечание. Никогда об этом не задумывался. Может быть, действительно так? Вообще, похоже. Я ведь действительно родился в семье, которая кочевала по степям, и память иногда выдает детские воспоминания, которые остались где-то там, на «жестком диске», и определяют мою жизнь. Действительно, может, я поэтому такой отдельный и за все эти годы так ни к кому и не прибился.
— А хотелось?
— Скорее нет. Я со всеми дружу, всех люблю, но понимаю, что моя архитектура — это и правда что-то отдельное, уходящее. В каждом проекте, которым мы с моими ребятами занимаемся, очень много меня, и я считаю, это правильно. Сейчас авторская архитектура потихоньку уходит в прошлое. В массовом строительстве появляется искусственный интеллект, биотехнологии. Скоро архитектора заменит топ-менеджер с компьютером, оборудованным искусственным интеллектом, — он и будет решать все поставленные задачи. Наша профессия уже настолько ушла в технологии, в бизнес, что автор ей не нужен. А в авторской архитектуре всегда видно присутствие мастера: дрожание руки, настроение, эмоции.
Тотан Кузембаев (Фото: Артем Зубарь)
— У вас вообще особое отношение к домам — вы им даже имена даете. Откуда эта традиция пошла — с вашего собственного Дома архитектора?
— Нет, так случайно получилось. Зачем-то назвали наш первый проект Домом-мостом, кто-то увидел — тоже захотел, а потом все наши заказчики стали просить, чтобы мы давали названия их домам. Уже сил нет их выдумывать, но куда деваться — сами виноваты.
— И много такого «случайного», которое потом становилось обязательным?
— Нет, мы же каждый раз все переизобретаем заново. И потом, люди, как правило, не хотят повторений. Все эксперименты провожу только на себе. Например, мой дом в Кашире, который я закончил пару лет назад, стоит на пригорке — там сложный рельеф, поэтому сделать идеально ровный дом почти невозможно. Так я его сделал специально кривым.
Дом состоит из двух половинок: одна — «Европа», вторая — «Азия». В «европейской» части оборудована большая терраса с современной мебелью, а на второй половине пол идет под откос, и мебель там не поставишь. Кстати, это отличное решение для людей в возрасте вроде меня: удобно спускаться и подниматься, можно не бояться свалиться с лестницы — ее там просто нет. Зато есть окно на уровне пола, как в юрте — можно только лежать, как в степи, и смотреть на горизонт.
Я его, кстати, построил из неликвида — остатков дерева и строительного мусора. У меня вдруг оказались лишние брусы, оставшиеся с прошлых строек. Ну и что, выбрасывать их, что ли? Пришлось новый дом строить. Хватило даже на сарай и баню. Там все окна из старых объектов, которые мои заказчики снесли. Я забрал их себе и вставил.
Дом-мост (Фото: Архитектурная мастерская Тотана Кузембаева)
— Вы же только с частными заказчиками работаете?
— Да, с государством никогда не связывались: не то чтобы специально — просто так получалось. У нас есть отдельные дома и поселки, клубы, причалы, но за этим всегда стоит частный заказчик. С частниками работать легче — борьбы меньше. Мы объясняем, почему нужно применить такое-то решение, использовать такие-то материалы, и они всегда соглашаются, даже если приходится переплачивать. Например, в этом году достроили загородную усадьбу в Латвии, которую нам заказал русский клиент. Помимо самого дома, мы сделали около ста предметов мебели из дерева.
— Как так вышло, что вы стали работать только с деревом?
— Случайно. Наш первый заказчик Александр Ежков для своего яхт-клуба «Пирогово» попросил все сделать из дерева. У меня опыта работы с этим материалом не было вообще, в чем я ему честно признался. Мы договорились, что будем делать проект вместе, прощая друг друга за ошибки. Как-то справились, проект состоялся, и я понял, что, оказывается, люблю дерево и вообще все натуральные материалы. У меня же есть дома из кирпича, камня, стекла. Но основной материал — клееная древесина, в основном лиственница, потому что она хорошо впитывает влагу, а многие наши объекты расположены возле воды. И потом, у лиственницы красивая текстура.
Дом архитектора (Фото: Архитектурная мастерская Тотана Кузембаева)
— Сейчас много говорят о развитии деревянного домостроения, со следующего года начнет действовать новая нормативная база. Этого достаточно для нормального развития отрасли?
— Это тот минимум, без которого вообще ничего не получится. У нас действуют ГОСТы, принятые сто лет назад, и по ним нельзя строить деревянные дома выше двух этажей. Они создавались, когда еще не было современных технологий, и простые каркасные дома из древесины горели как спички. Сегодняшние клееные конструкции почти не горят.
Если разрешат строить дома в три-четыре этажа, это станет прорывом. Мир к этому давно перешел: деревянные высотки строят и в Скандинавии, и в США, и в Канаде, и в Японии. И они делают это не потому, что у них избыток древесины, а потому, что это самый доступный и экологичный материал, который можно просто выращивать. К тому же, по своим характеристикам древесина не уступает бетону.
— Этой весной вы разработали концептуальный проект деревянного жилого комплекса Wood City для микрорайона Камушки рядом с «Москва-Сити». Есть ли шанс, что после вступления в силу новой нормативной базы он превратится из архитектурного манифеста в реальный проект?
— Трудно сказать, мы его делали именно как манифест-провокацию. Нам показалось, это будет хороший наглядный пример — деревянные здания на фоне небоскребов. Люди, сидящие в «Москва-Сити», с удовольствием купили бы там жилье, так что с точки зрения бизнеса это бы окупилось.
Дом «Телескоп» (Фото: Архитектурная мастерская Тотана Кузембаева)
— Но вы же и сейчас проектируете деревянные жилые кварталы. Что с вашим проектом в Южно-Сахалинске?
— Он приостановлен — надеюсь, временно.
— Из-за смены губернатора?
— Да. Бывший губернатор Сахалинской области Олег Кожемяко, который был заинтересован в реализации этого проекта, сейчас избрался в Приморье. А кроме него, никому больше не интересно заниматься этим, поэтому что с проектом будет дальше, непонятно. Там планировалось строительство микрорайона на 20 тыс. жителей. Мы разработали план застройки территории трех- и четырехэтажными домами крупнопанельной деревянной сборки.
— Все ваши крупные проекты всегда не в Москве. Это сознательный выбор или просто география заказчиков такова?
— Так почему-то получается. В Москве пока нет пространства для масштабной работы. Зато в регионах есть. Например, в Казани мы с местным архитектурным бюро разработали проект комплекса на набережной Волги — там будут эллинги, рестораны, открытый бассейн. Он сейчас на этапе согласования. В Астане мы спроектировали большой поселок с экофермами, но он только начинается. Еще один проект в Латвии — в 80 км от Юрмалы проектируем поселок йогов. Уже сделали генплан территории в 400 га, сейчас местные архитекторы делают там ландшафт, а потом мы займемся комплексной застройкой.
Дом «К» (Фото: Архитектурная мастерская Тотана Кузембаева)
— Как в «Пирогово»?
— Да, только в отличие от жителей «Пирогово» йоги — люди неприхотливые, могут жить в землянках. Им вообще можно ничего не делать. Ну мы этим воспользовались: придумали дома на деревьях, в землянках, на воде. Там предусмотрено всего около 200 домов, два клуба, ферма. Посмотрим, что получится. Еще один проект делаем в Африке.
— Как вас туда занесло?
— Русский заказчик позвал. В Уганде на берегу озера Виктория планируется построить новый город. Это фантастически красивое место, на высоте тысячи метров. Там зимой температура +18, летом +24. Мы сначала хотели построить полностью деревянный город, но там огромные термиты, которые питаются древесиной, — они его съедят за три месяца. В результате решили, что будем строить из камня. Правда, для этого там сперва нужно построить заводы по производству стройматериалов — из-за сложной логистики туда ничего не довезти. Так что пока ждем, может, и получится. Ради этого, конечно, стоит еще пожить. Ну а если нет — другие построят.
ЖК Wood City (Фото: Архитектурная мастерская Тотана Кузембаева)
— Неужели нет профессиональной ревности?
— Нет, я вообще легко отношусь к этим вещам. Я даже снос своих домов принимаю спокойно. Более того, буду только рад, если мои дома снесут и построят что-то другое. Ко мне и сейчас приходят мои старые заказчики — просят перестроить то, что я им делал несколько лет назад. Я и переделываю. Архитектура — как человек: она должна рождаться, жить и умирать. Это нормально. Идея музеефикации чего бы то ни было мне не близка. Я вообще не музейный человек.
— Зачем же тогда взялись за выставку «Авангардстрой» к прошлогоднему столетию Октябрьской революции?
— Я был удивлен, когда меня пригласили в качестве архитектора экспозиции, учитывая, что это совсем не моя стихия. С другой стороны, авангард — важная тема, и меня лично очень волнует все, что связано с этим наследием.
— Для него сейчас не лучшие времена.
— Это правда. Ничего хорошего сейчас не происходит, но и поделать ничего нельзя. Когда сносили Таганскую АТС, я вместе с другими архитекторами подписал письмо против сноса. Ну а толку-то? Архитекторов никто не слушает. У нас нет никаких других рычагов, кроме призыва к совести.
Гольф-клуб «Пирогово» (Фото: Архитектурная мастерская Тотана Кузембаева)
— Сами архитекторы тоже далеко не всегда руководствуются соображениями совести.
— Это другое дело. Я всегда говорю: нужно начинать с себя. Многие коллеги жалуются — мол, опять черт знает что заказали, да еще в центре города. Так откажитесь! Никто же ведь не отказывается ни от чего.
— На это обычно отвечают: не мы, так другие, поэтому лучше уж мы.
— Тогда нужно договориться, чтобы все отказались. Должна же быть профессиональная солидарность. А если нет, то что мы вообще все здесь делаем?
2002 – Евгения Гершкович – Блог – Сноб
+T —
ЧЕЛОВЕК СТЕПЕЙ
Тотан Кузембаев так сам себя называет. Его история смахивает на какую-то сказку. Родился в ауле Арысского района Чемкентской области. Пятнадцатилетний казахский школьник собственными руками для своей семьи выстроил саманный дом, для чего за лето вылепил, высушил и уложил 16 тысяч штук сырцовых кирпичей. Когда после армии перед Тотаном встал вопрос, кем быть, он вспомнил, что в школе рисовал стенгазеты и портреты друзей, и решил стать художником. Сестра принесла справочник и сказала: выбирай! Нашел два института, где готовили художников — Суриковский и Строгановка. «Единственное, что меня остановило — там нужно было нарисовать натюрморт», вспоминает Кузембаев. «А я не знал, что это такое. Спросил у братьев и сестер: никто не знал. Тогда понял, не поступлю, раз не знаю этой вещи. Решил искать институт, где натюрморт не требовался. И вот нашел МАрхИ».
На 4 курсе, а шел уже 1981-й год, весь Архитектурный институт гудел, все хотели участвовать в японских бумажных конкурсах, всем хотелось славы. Тотану Кузембаеву тоже хотелось. Так в 1983 году совместно с сокурсниками, А.Ивановым и В.Аристовым за концептуальный проект «Бастион сопротивления» он получил первую премию журнала JapanArchitect. После защиты диплома молодой специалист честно «оттрубил» по распределению положенные три года в «Резинпроекте». В 1986 –м приятель, Игорь Пищукевич предложил Тотану поучаствовать в работе над проектом «нового города электроники и информатики» в Зеленограде. Тогдашний первый секретарь горкома мечтал расширить вверенный его заботам безликий подмосковный городок и превратить его в Силиконовую долину. Он заразил своим энтузиазмом молодых зодчих, которые без выходных и праздников проектировали центр, оборудованный дисплеями и телевизорами, где горожане будут получать и распространять информацию, башни с трибунами, где будут выступать ораторы от различных партий и т.п. Первые конструкции уже были заказаны на оборонном заводе в Ленинграде, но тут случились выборы, вместо идеолога-мечтателя к власти пришел хозяйственник и сказал: ребята, денег нет.